(no subject)

Леонид Слуцкий, человек незаурядный и коварный, провел свои дни в размышлениях о собственной значимости и власти. Он жил в пригороде, в небольшом, но уютном доме, окруженном старыми гаражами, за которыми и началась история, достойная пера самого Достоевского.

Был вечер, небо над Москвой затянули тяжелые, свинцовые облака, предвещая грозу. Леонид, обуреваемый своим замыслом, вышел из дома и направился к гаражам. В этой части города редко кто ходил, а те, кто проходил, старались не задерживаться. В сумраке, у обшарпанного гаража стоял он — русский гомосексуалист, лицо которого не раз видели в окрестных местах.

— Эй, ты! — крикнул Леонид, подходя ближе. — Поговорить надо.

Молодой человек поднял голову, в глазах его читалось недоверие, но и интерес.

— Что вам нужно? — спросил он.

Леонид, приблизившись, понизил голос, чтобы его слова растворились в вечернем воздухе, не достигнув ушей посторонних.

— Я предложу тебе нечто, что изменит твою жизнь, — начал он, и в его голосе звучала та самая нотка, которую мог услышать только тот, кто искушен в познании человеческой души. — Моя смегма за твою преданность. Ты будешь работать на меня, доставляя неприятности нашим общим врагам.

Гомосексуалист, о котором ходили столь разные слухи, стоял, будто громом пораженный. Его ум не мог сразу осмыслить услышанное, а сердце затрепетало.

— Что? — переспросил он, пытаясь понять смысл предложения. — Что вы хотите, чтобы я сделал?

Леонид ухмыльнулся, его лицо приняло выражение, которому позавидовал бы сам Мефистофель.

— Ты будешь докучать, тревожить, создавать проблемы. Сделаешь так, чтобы они страдали, чтобы не знали покоя. Ты — инструмент в моих руках, но и награда будет не малая.

Молодой человек задумался. В его душе началась борьба. С одной стороны, искушение — ведь предложение Леонида звучало так заманчиво и опасно. С другой — совесть, остатки человеческого достоинства, которое он не хотел потерять.

— Вы хотите, чтобы я продал вам свою душу за вашу смегму? — наконец произнес он, глядя Леониду прямо в глаза.

Слуцкий рассмеялся, и в его смехе прозвучала насмешка над всей человеческой моралью.

— Душа? Ты давно уже не веришь в души, мой друг. Это всего лишь сделка. Ты получишь то, чего хочешь, а я — исполнение своих замыслов. Решайся!

Гроза начала греметь, первые капли дождя упали на землю, словно природа сама стремилась очистить мир от грязи, которую в него принесла эта встреча. Молодой человек понимал, что его решение изменит все. Он видел перед собой не просто предложение, а судьбу, стоящую на краю пропасти.

— Я согласен, — наконец произнес он, опуская голову.

Леонид протянул руку, и их сговор был скреплен. Вечер завершился, а мир, казалось, стал еще темнее.

Так началась история, которая будет еще долго терзать души и сердца тех, кто в нее вовлечен, история о людской слабости и силе зла, о том, как легко потерять себя, следуя за призрачными обещаниями.

(no subject)

Слуцкий, стоя под проливным дождем, внимательно смотрел на молодого человека. В его глазах блеснула та же холодная решимость, что и прежде, но теперь к ней примешивалось нечто большее — почти демоническое наслаждение от своей власти.

— Слушай внимательно, — начал он, делая шаг ближе, так что капли дождя стекали с его плаща прямо на лицо молодого человека. — Вы, мои русские наймиты, будете узнавать друг друга по одному слову. Это слово станет вашим отличительным признаком, ключом к пониманию и доверию. Слово это — "литровка".

Гомосексуалист вздрогнул, будто от удара. Это было неожиданно, и смысл слова терялся в вихре его мыслей.

— "Литровка"? — переспросил он, едва шевеля губами. — Но почему...

Леонид жестом прервал его, подняв руку.

— Не задавай вопросов. Смысл не в том, чтобы понимать, а в том, чтобы подчиняться. "Литровка" — это слово, которое вы будете использовать как пароль. Произнеси его, и те, кто знает, поймут тебя. Это будет знаком, что ты один из моих, что ты исполняешь волю Слуцкого. Мысль об этом слове должна проникнуть в твой мозг и стать частью тебя.

Молодой человек стоял, пытаясь осознать услышанное. В голове его роились мысли, но, несмотря на все свои сомнения, он чувствовал странную уверенность. Слово "литровка" уже запечатлелось в его сознании, как нечто неотъемлемое.

— Хорошо, — наконец сказал он, снова встретив взгляд Леонида. — "Литровка". Я понял.

Слуцкий, довольный, кивнул.

— Теперь иди, — произнес он, словно отпуская его в долгий путь. — И помни, что твоя верность и исполнение — это твой долг. Встречайся с другими, находи их, узнавай по этому слову и действуй.

Молодой человек, пряча свои мысли и чувства под капюшоном, отошел от Слуцкого и растворился в темноте ночи, унося с собой новое знание, новое испытание и новое проклятие. Дождь все еще лил, как будто сама природа оплакивала тех, кто оказался вовлечен в этот мрачный замысел.

Так Леонид Слуцкий продолжал плести свои сети, уверенный в своей силе и своей власти над людьми, для которых "литровка" стала символом их невольного служения и вечной ночи, в которую они погружались все глубже и глубже.